Режим общей собственности супругов закреплен в ст. 256 ГК, но стоит сделать оговорку, что эти нормы должны применяться с учетом конкретизирующих правил, содержащихся в Семейном кодексе, в частности в главах, посвященных вопросам законного и договорного режима имущества супругов, а также их ответственности за нарушение обязательств.
Имущество, нажитое во время брака, является совместной собственностью супругов. Это общее правило, которое, вместе с тем, может быть изменено по взаимной договоренности сторон путем заключения отдельного соглашения, меняющего законный правовой режим имущества на договорной. В данном случае имеется в виду, конечно же, заключение брачного договора, содержание которого может предусматривать установление между супругами отношений совместной, долевой или раздельной собственности на все имущество, на его отдельные виды или на имущество каждого из супругов, причем это касается не только имущества, имеющегося в наличии, но и появившегося в будущем.
Заключение брачного договора допускается как до государственной регистрации брака (однако его вступление в силу ознаменуется именно этим моментом), так и в любое время в период брака. Существенным является соблюдение формы договора - письменной и с нотариальным удостоверением, - иначе действительным он считаться не будет со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Но есть и то имущество, которое будет считаться личной собственностью каждого супруга. Во-первых, имущество, принадлежавшее лицу до вступления в брак или, полученное в период брака, но в дар или по наследству; во-вторых, вещи индивидуального пользования (одежда, обувь, и т.п. кроме драгоценностей и других предметов роскоши), даже если они и были приобретены в период брака за счет общих средств супругов. Плюс к этому есть еще один случай, когда имущество каждого из супругов может быть признано их совместной собственностью, но опять же, если брачным договором не установлено иное. Обязательным условием, в данном случае, является установление того факта, что в течение брака за счет общего имущества супругов или личного имущества одного из них были произведены вложения, значительно увеличивающие стоимость указанного имущества (капитальный ремонт, реконструкция, переоборудование и т.п.).
Приведем пример, который хорошо иллюстрирует последнюю ситуацию. Женщина обратилась в суд с иском к бывшему мужу о разделе дома и земельного участка в садоводческом товариществе, признании права собственности на 2/3 этих дома и земельного участка. Свои требования она обосновывала тем, что при совместной жизни с ответчиком супругами был приобретен участок во Владимирской области, на котором в последующем они построили садовый дом. Учитывая, что названное имущество было приобретено в период брака и поэтому является общей собственностью, истица просила разделить их с учетом интересов их несовершеннолетней дочери.
Преображенский районный суд г. Москвы заявленные требования в полном объеме не удовлетворил, но взыскал с ответчика компенсацию 1/2 части расходов по строительству пристройки, бани, хозблока, печи, мансарды и стоимости обивки дома вагонкой. Однако в дальнейшем в данной части вынесенное решение было отменено, а дело направлено на новое рассмотрение определением судебной коллегии по гражданским делам Московского городского суда от 2 октября 2001 г. Впрочем, через год последовала и его отмена Президиумом Московского городского суда (постановление от 19 сентября 2002 г.) с оставлением в силе решения районного суда. Но и это была не последняя судебная инстанция, которую прошло дело.
Истица обратилась с надзорной жалобой, в которой просила отменить указанные судебные постановления в части отказа в удовлетворении ее требований о разделе дома и земельного участка и признании права собственности на их часть. Женщина указана, что совместно проживала с ответчиком с сентября 1978 г., а земельный участок последним был получен в 1979 г., после чего супругами началось его освоение и возведение построек. Истица также отметила, что не просила выделять ей денежную компенсацию за принадлежащее ей имущество, стоимость которого к тому же была определена неправильно. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ обсудив доводы надзорной жалобы, нашла ее вполне обоснованной, а ранее вынесенные судебные постановления - подлежащими частичной отмене.
Коллегия, во-первых, обратила внимание на тот факт, что в проведенных судебных заседаниях не выяснялись обстоятельства, касающиеся момента, когда стороны стали совместно проживать: истица указывала 1978 г., объяснений ответчика по этому вопросу и других свидетельств в материалах дела не содержалось. Кроме того, суд не уделил должного внимания наличию или отсутствию соглашения между супругами о создании общей собственности на земельном участке и а также вложению ими своего труда и средств в создание этой собственности до момента регистрации брака в 1982 г.
Вместе с тем, коллегия назвала эти обстоятельства имеющими значения для рассмотрения дела, т.к. в случае их подтверждения у сторон возникает на созданное ими до регистрации брака имущество право долевой собственности.
Во-вторых, в судебных разбирательствах было допущено еще одно нарушение норм процессуального, а вследствие этого, и материального права. Как следовало из материалов дела, в 1986 г. к дому супругов была пристроена веранда, дом обшит вагонкой, сложена печь в доме; в 1992 г. построены хозблок и баня. На основе п. 2 ст. 256 ГК РФ суд при определении стоимости дома с учетом всех построек и усовершенствований исходил из цифры, указанной в справке бюро технической инвентаризации. На основе этих данных он и определял размер выплаты денежной компенсации истице за участие во вложениях в спорное имущество. Однако по общему правилу в указанном случае должна применяться действительная стоимость этого имущества, определяемая с учетом сложившихся в данной местности цен на строительные материалы и работы, транспортные услуги, места расположения дома, степени его благоустройства, износа, возможности его использования, а выяснение стоимости имущества до произведенных в него вложений и после позволило бы определить, как это требуется по п. 2 ст. 256 ГК РФ, значительно она увеличилась или нет.
Учитывая два вышеназванных момента, судебная коллегия посчитала необходимым отменить судебные постановления в определенной части и направить дело в этой части на новое рассмотрение (определение Верховного суда РФ от 11 апреля 2003 г. N 5-В03-41).
Теперь остановимся на нормах об ответственности за нарушение супругом своих обязательств и о распространении взысканий на имущество. В первую очередь оно, конечно же, обращается на личную собственность должника и лишь в случае его недостаточности - на долю в общем имуществе, которая при его разделе причиталась бы должнику. Кроме того, Семейным кодексом предусмотрено, что если речь идет об общих обязательствах супругов или каждого из них в отдельности, но при установлении факта, что все полученное по обязательствам одним из супругов использовано на нужды семьи, то взыскание обращается на общее имущество, а при его недостаточности супруги солидарно отвечают имуществом каждого из них. Бывает и так, что общее имущество супругов приобретено или увеличено за счет средств, полученных одним из них преступным путем. Если это установлено вступившим в законную силу приговором суда, то взыскание может быть обращено соответственно на общее имущество супругов или его часть.
Кстати, интересным с практической точки зрения является применение судами норм о подсудности при разделе имущества, находящегося в совместной собственности, между супругами (бывшими супругами). По общему правилу территориальной подсудности иск должен предъявляться по месту жительства ответчика (ст. 28 ГПК РФ). Альтернативная же подсудность предусматривает возможность и обращения в суд по месту жительства истца, но лишь в случаях, если при нем находится несовершеннолетний или по состоянию здоровья выезд истца к месту жительства ответчика представляется для него затруднительным (п. 4 ст. 29 ГПК РФ). Т.е. при наличии последнего условия иск о разделе имущества, заявленный одновременно с требованием о расторжении брака, дает истцу право на предъявление искового заявления по месту своего жительства.
Но вместе с тем, возникает вопрос: где должны рассматриваться иски о разделе недвижимого имущества, на которые распространяется правило исключительной подсудности (п. 1 ст. 30)?
Казалось бы, все просто: исходя из принципа целесообразности, где находится недвижимость, там и должно быть рассмотрено дело. Трудности возникают, если в исковом заявлении помимо требования о разделе дома, гаража или дачи в комплексе заявлено требование о разделе движимого имущества. Как показывает практика, в данном случае иски предъявляются и споры рассматриваются по общему правилу подсудности, т.е. по месту жительства ответчика. Впрочем, нередки и случаи возвращения исковых заявлений без рассмотрения по п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ с рекомендацией обратиться в суд по месту нахождения недвижимого имущества.
А если объектов жилой недвижимости несколько? Существует и несколько же правовых позиций относительно данного вопроса. С одной стороны, дело должно быть рассмотрено по месту нахождения любого из объектов, подлежащих разделу и находящихся в разных административных районах, по выбору истца. С другой стороны, судебная практика содержит случаи, когда суды рассматривали такие споры и по месту жительства ответчика, т.е. по общим правилам подсудности. Здесь уже приоритет признавался за одновременным разрешением вопроса о судьбе всех объектов недвижимости, за необходимостью установления в комплексе имущественных прав и обязанностей сторон при прекращении общей собственности и единого подхода к оценке имущества, определению долей сторон и размеров денежных компенсаций.
Так, например, в 2006 г. президиумом Липецкого областного суда довод надзорной жалобы на апелляционное решение Правобережного суда г. Липецка о расторжении брака и разделе имущества был оценен как несостоятельным, а само решение - соответствующим закону. Податель жалобы посчитал, что рассмотрение дела осуществлялось с нарушением правил о территориальной подсудности. Надзорная же инстанция указала, что применить ст. 30 ГПК РФ (исключительная подсудность) возможно в случае, когда требования в отношении объектов недвижимости являются самостоятельными и заявлены вне рамок бракоразводного дела. А т.к., во-первых, заявленный на разрешение суда спор под данные условия не подпадает и, во-вторых, есть еще норма ст. 24 СК РФ (суд по требованию супругов либо одного из них при расторжении брака обязан произвести раздел имущества, находящегося в совместной собственности, включая объекты недвижимости, независимо от их расположения), рассмотрение дела по месту жительства ответчицы не является противоправным.
Выявление всего объема спорного имущества, а также определение его стоимости, в рамках гражданского процесса по спору между супругами о разделе совместной собственности является, безусловно, еще одним важным аспектом, особенностью при рассмотрении данной категории дел. Иногда в суд повторно поступают заявления о разделе общего имущества супругов, хотя такое дело между теми же сторонами, по тому же предмету и основанию уже было ранее разрешено. На основании п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ суд в принятии заявления отказывает, при этом терпеливо и не в первый раз доводя до сведения заявителя, не отличающегося юридической грамотностью, что раз судьба имущества уже была определена вступившим в законную силу решением, то повторно поделить вещи не представляется возможным.
Однако бывает и так, что новое исковое заявление содержит в себе и новое требование о разделе имущества, вопрос о котором в предыдущем разбирательстве не рассматривался. Тут уже отказ в принятии иска по данному основанию абсолютно не допустим, и суд должен в случае соблюдения заявителем соответствующих требований законодательства иск принять к рассмотрению и разрешить дело. И это вполне нормальная практика. Суд просто не может знать, какое же имущество, начиная от третьей по счету квартиры и до последней зубной щетки, было нажито супругами во время брака. Поэтому при разрешении дела он исходит, прежде всего, из того объема имущества, который стороны определили самостоятельно, уточняя лишь, является ли этот перечень полным, исчерпывающим, разъясняя, что это может быть не только имущество, имеющееся у них в наличии, но и находящееся у третьих лиц, и др. Также суд предлагает сторонам по совместной договоренности определить и стоимость имущества, причем каждого объекта в отдельности с учетом износа и действительной цены на день разрешения спора либо на день прекращения совместного ведения хозяйства, и уже исходя из этой стоимости, производит выдел доли.
Как показывает практика, несоблюдение последнего правила влечет за собой признание решения суда незаконным. Например, мировой судья одного из участков Советского округа г. Липецка рассматривал дело о разделе между бывшими супругами имущества, куда помимо квартиры входили еще два гаража и два автомобиля. Исходя из принципа равенства долей супругов, судья присудил каждому из них по ? части квартиры, по 1 гаражу и 1 машине, тем самым указанный принцип-то как раз и нарушив. Судья не выяснял стоимость имущества, не проверял соразмерность цены автомобилей и гаражей, вообще не упомянул в решении об их оценке, что делает вывод о "равенстве" долей совсем уж безосновательным.
Кстати, с оценкой имущества все тоже не так просто. Суд, конечно же, стремится к получению единого мнения истца и ответчика о стоимости имущества, подлежащего разделу, уточняет, признает ли одна сторона результат оценки конкретных объектов, произведенной другой стороной. Полученный ответ, положительный ли он или отрицательный, заносится в протокол судебного заседания и может подкрепляться чеками, квитанциями, договорами и иными документами, подтверждающими приобретение имущества и отражающими стоимость и время покупки. Если добиться единого мнения не удалось, суд разъясняет сторонам право о заявлении ходатайства о назначении товароведческой экспертизы, с помощью которой в конечном итоге и производится оценка имущества, определяется действительная стоимость объектов имущества (например, по делам N 2-17/06, 2-119/06, рассмотренных в г. Ельце, делу N 2-93/06 в г. Липецке).
Вместе с тем, суд обязан полно и всесторонне исследовать доказательства, подтверждающие принадлежность имущества супругам, если они содержаться в материалах дела в обоснование правовой позиции той или иной стороны и настаивать на их представлении, если нет. В частности в отношении жилого помещения таким документом может быть свидетельство о государственной регистрации права на недвижимое имущество. Причем эта обязанность суда сохраняется и в случае признания иска ответчиком, которое судебной инстанцией еще должно быть принято как не противоречащее закону и не нарушающее права и законные интересы других лиц.
Так, например, при проведении анализа сложившейся практики за 2006-2007 гг. по данной категории гражданских споров Липецкий областной суд выявил случай, когда мировой судья, разрешая требования истицы к ответчику (бывшему супругу), допустил судебную ошибку именно такого характера. Заявленные требования касались раздела совместно нажитого в браке имущества: двух жилых домов, земельного участка, автомобиля. В первых двух случаях истица просила выделить ей по 1/2 каждого дома и земельного участка, и плюс к этому - 45 тыс. рублей в качестве компенсации за автомобиль. Далее последовало признание иска ответчиком, которое суд принял. Однако в итоговом решении не были приведены ссылки на правоустанавливающие документы, которыми бы подтверждалось право собственности истца или ответчика на спорное имущество, что с точки зрения законности является абсолютно неверным.
Если же говорить не о выделе доли, а о реальном разделе жилой недвижимости, то он возможен только в отдельном самостоятельном процессе. Суду, признавшему за супругами равное право собственности, иные основания и предмет иска, иной круг юридически значимых вопросов не дают возможности рассмотреть требование в том же судебном разбирательстве.
Кстати, бывает и так, что в суд обращаются с требованием о выделе части жилого помещения лицами, проживающими в нем по договору социального найма. Тогда решение, само собой, содержит в себе пояснение со ссылкой на соответствующий документ, например, справку БТИ, что наличие права законного пользования отнюдь не тождественно праву собственности, и делить, в общем-то, и нечего, коль имущество ни истцу, ни ответчику не принадлежит, и не было нажито во время брака.
А вот при разделе кооперативных квартир, исходя из обобщения практики, судами в первую очередь учитываются периоды выплат паенакоплений после регистрации брака и до его прекращения, а также момент возникновения права собственности, обусловленный внесением паевого взноса в полном объеме (п. 4 ст. 218 ГК РФ). Что важно: права собственности на долю в жилой недвижимости, а не на долю паенакоплений.
Незавершенное строительство дома не может служить основанием для отказа в его разделе. Да, судебная практика знает случаи, когда заявленные требования истца не удовлетворялись по тому основанию, что дом хоть и практически достроен, но не сдан в эксплуатацию, следовательно, право собственности на него не возникло. Но более правильной представляется все-таки правовая позиция, которая при определении возможности раздела исходит, прежде всего, из степени готовности дома как объекта незавершенного строительства.
Вот подобный пример. Мировой судья удовлетворил иск о признании права собственности на 1/2 часть жилого дома, не сданного в эксплуатацию. В материалах дела содержались справка ЬТИ, которой подтверждались 92% готовности дома, справка газовой компании о том, что данному адресу пущен газ и имеется газовое оборудование: 4-комфорочная газовая плита и отопительный газовый котел. Свидетельские показания удостоверили факт наличия в доме отопления, освещения, водопровода и канализации в рабочем состоянии, полностью застекленных окон, настеленных полов в жилых комнатах, стен, оклеенных обоями. Супруги возводили жилой дом на месте старого, ветхого строения, приобретенного по договору купли-продажи, после получения соответствующего постановления главы администрации о разрешении на перестройку. Суд посчитал, что каждая из сторон может самостоятельно завершить строительство после признания права собственности на 1/2 часть дома и сдать его в эксплуатацию.
Помимо этого к другим юридически значимыми обстоятельствами при разделе жилой недвижимости относится фактический порядок пользования имуществом каждым из супругов, определение момента прекращения ведения общего хозяйства (который может не совпадать с моментом расторжения брака), уменьшение или увеличение стоимости конкретного имущества за счет средств одного из супругов (как после прекращения супружеских отношений, так и после расторжения брака). В последнем случае этот факт учитывается судом при определении, кому же из супругов выделять имущество, и какова должна быть денежная компенсация другой стороне (наряду с выяснением стоимости до произведенного улучшения или ухудшения).
При рассмотрении вопроса о разделе общего имущества стоит обратить внимание на нетождественность понятий "брачные отношения" и "семейные отношения". Они могут являться взаимодополняющими, что в принципе и предполагается в традиционном понимании супружества, но в юриспруденции обозначают разные обстоятельства, наличие которых влечет за собой уже разные последствия. Приведем такой пример.
В Савеловский районный суд г. Москвы поступило исковое заявление от женщины к двум ответчикам, один из которых являлся ее бывшим мужем, а другой покупателем спорной недвижимости, о признании договора купли-продажи квартиры недействительным и о признании за истицей права собственности на 1/2 ее часть. В обоснование заявленных требований был положен тот факт, что во время нахождения в браке бывшим супругом истицы была приобретена и оформлена на свое имя трехкомнатная квартира, которую он, не получив нотариально удостоверенного согласия супруги на отчуждение, продал найденному покупателю.
Суд первой инстанции пришел к выводу, что имущественные права истицы произведенной сделкой нарушены не были, т.к. на момент приобретения в собственность ответчиком спорной квартиры семейные отношения между сторонами фактически уже были прекращены, несмотря на формальное нахождение в браке. Отказ в удовлетворении заявленных требований оставила в силе и судебная коллегия по гражданским делам Московского городского суда. Однако Президиум этого же суда посчитал ранее вынесенные судебные акты принятыми с нарушением норм материального и процессуального права и направил дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. С этим определением не согласились ответчики, подавшие надзорную жалобу. В конечном итоге дело было истребовано в Верховный суд, который по результатам рассмотрения дела N 5-В04-5 вынес определение от 20 апреля 2004 года.
Судебная коллегия по гражданским делам сочла необходимым изменить в некоторой части определение президиума Московского городского суда. Основания тому следуют из материалов дела.
Был установлен тот факт, что супруги до момента приобретения ответчиком в собственность спорной жилплощади уже проживали раздельно и прекратили семейные отношения.
В соответствии с ч. 4 ст. 38 Семейного кодекса РФ суд может признать имущество, нажитое каждым из супругов в период их раздельного проживания при прекращении семейных отношений, собственностью каждого из них.
Согласно данной норме наличие брака не исключает возможность возникновения у супруга права собственности на приобретенное имущество, если доказан факт приобретения этого имущества в период раздельного проживания супругов при прекращении ими семейных отношений.
Последнее обстоятельство президиум Московского городского суда установил, но вместе с тем и допустил судебную ошибку, указав в решении, что на момент приобретения спорной квартиры брачные отношения между супругами фактически уже были прекращены, общее хозяйство не велось, а ответчик состоял в брачных отношениях с другой женщиной. Признавать данный юридический факт никто из сторон суд не просил, кроме того, он и не мог быть установлен по закону. В последнем случае имеется в виду, прежде всего ГПК РСФСР (п. 4 ст. 247), действовавший на момент вынесения решения, который предусматривал, что установление факта состояния в фактических брачных отношениях возможно лишь при наличии доказательств, свидетельствующих о практической невозможности зарегистрировать брак в предусмотренном п. 19 Указа Президиума Верховного Совета СССР порядке, т.е. если брачные отношения возникли до 08.07.1944 г.
Эта ситуация к сторонам дела была никак не применима, а фактическое раздельное проживание супругов вне зависимости от продолжительности юридически брака не прекращает. Однако суд, сделав один неправильный вывод, на его основе допустил и вторую ошибку, отметив, что раздельное проживание при решении вопроса о разделе имущества бывших супругов значения не имеет. Вместе с тем норма ч. 4 ст. 38 СК РФ прямо говорит об обратном.
Также президиум Московского городского суда посчитал, что само по себе отсутствие нотариально удостоверенного согласия супруги на отчуждение объекта недвижимости является основанием для признания недействительной совершенной с этой недвижимостью сделки. Вместе с тем в качестве юридически значимого обстоятельства в данном случае выступает вопрос о добросовестности приобретателя квартиры, ведь последний мог и не знать о наличии права на спорный объект у другого лица. А вот есть или нет право у истицы, обусловленное моментом приобретения супругом квартиры - до или после фактического прекращения семейных отношений, - в судебных заседаниях надлежащим образом установлено не было.
Учитывая все вышесказанное, судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ исключила из мотивировочной части определения президиума Московского городского суда выводы, сделанные на основе неправильного применения норм материального и процессуального права, и оставила в силе направление дела на новое рассмотрение в суд первой инстанции.
Стоит отметить, что не всегда доли супругов в общем имуществе признаются равными. Суды, руководствуясь п. 2 ст. 39 СК РФ и п. 17 Постановления Пленума ВС РФ N 15 от 5.11.1998 г. "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака", в отдельных случаях отступают от начала равенства долей, учитывая интересы несовершеннолетних детей и (или) заслуживающие внимания интересы одного из супругов. В последнем случае подразумевается, в частности, ситуации, когда супруг без уважительных причин не получал доходов либо расходовал общее имущество супругов в ущерб интересам семьи, или даже просто по состоянию здоровья или по иным не зависящим от него обстоятельствам был лишен возможности получать доход от трудовой деятельности. На любое подобное обстоятельство суд, исходя из принципа мотивированности судебного акта, обязательно делает ссылку в принятом решении.
Здесь важно подчеркнуть именно альтернативность двух оснований отступления от начала равенства долей. Увеличение доли имущества одного из супругов возможно уже принимая во внимание интересы несовершеннолетних детей, оставшихся проживать с ним, либо при установлении фактов неполучения доходов по неуважительным причинам одним из супругов в период брака или расходование им общего имущества супругов в ущерб семейным интересам. Бывает и так, что два этих основания встречаются в совокупности, но для отступления от общего правила раздела совместно нажитого имущества достаточно хотя бы уже одного.
А неправильное толкование норм права в свою очередь приводит к незаконным судебным решениям. Например, мировой судья Грязинского судебного участка Липецкой области в решении, которым признал за истицей право собственности на 2/3 жилого дома с учетом интересов трех несовершеннолетних детей, ошибочно указал на необходимость наличия взаимосвязи названных оснований для отступления от принципа равенства долей. Другой же мировой судья (Правобережный судебный участок N 1 г. Липецка) по делу N 2012/2006 на первый взгляд правильно применил норму права и поделил имущество между бывшими супругами, учитывая при этом интересы двоих несовершеннолетних детей. Но, как оказалось, такой "учет" был лишь формальным, т.к. в решении доля истицы, с которой после развода остались проживать дети, в рублевом выражении равнялась доле ответчика в общем имуществе.
Или вот еще один пример, в котором также рассматривался вопрос об отступлении от начала равенства долей с учетом интересов несовершеннолетних детей, однако здесь при наличии формальной возможности увеличить долю матери-ответчицы, последняя допустила ряд процессуальных "просчетов", результатом чего послужило признание заявленных доводов неубедительными и противоречащими фактическим обстоятельствам дела.
В 1987 г. между истцом и ответчицей был заключен брак, в котором соответственно через один и два года родились дочери. После его расторжения в 2006 г. возникла необходимость в разделе совместно нажитого имущества, которая и была реализована бывшим супругом путем подачи искового заявления мировому судье судебного участка N 48 района "Черемушки" г. Москвы. Истец просил признать за ним право собственности на 1/2 доли квартиры, расположенной на проезде Одоевского. Ответчица подала встречный иск о признании права собственности на ту же квартиру, а также о разделе совместно нажитого имущества и определении долей в праве собственности на однокомнатную квартиру, находящуюся в одном из домов Нахимовского проспекта, земельный участок в Истринском районе и расположенный на нем дом, автомобиль. Причем просила определить ее долю в спорном имуществе как 2/3 с учетом интересов несовершеннолетних дочерей.
Мировой судья, ссылаясь в решении на ст.ст. 33, 34, 39 СК РФ, признал все вышеперечисленное имущество (за исключением квартиры на Нахимовском проспекте, которая была передана истцу по безвозмездной сделке в порядке приватизации) совместной собственностью и присудил бывшим супругам равные доли.
Апелляционная инстанция - Черемушкинский районный суд г. Москвы - оставила решение без изменения как соответствующее закону, а жалобу без удовлетворения.
Ответчица, не согласная с принципом раздела квартиры на проезде Одоевского, подала надзорную жалобу, которая послужила основанием для рассмотрения дела президиумом Московского городского суда. В судебном заседании внимание обращалось на ряд фактов. Во-первых, как следует из материалов дела, молодая семья вместе с двумя малолетними детьми изначально проживала на Нахимовском проспекте и состояла на очереди по улучшению жилищных условий. Возможность их улучшить появилась в 1997 г., когда ответчице и дочерям была передана трехкомнатная квартира на проезде Одоевского в доме ЖСК "Союз журналистов", причем на условиях, что 30% стоимости супруги выплачивают самостоятельно в качестве паевого взноса, а 70% от стоимости жилого дома компенсирует бюджет города. В 1998 г. ответчице и ее детям был выдан ордер на право занятия указанной жилой площади, в 2000 г. - свидетельство о государственной регистрации права собственности. Что касается квартиры на Нахимовском проспекте, то право пользования ею сохранилось только за истцом, в ней же он и остался проживать, получив в 2000 г. право собственности.
Ответчица настаивала, что жилплощадь на проезде Одоевского не была приобретена за счет общих доходов супругов, учитывая наличие 70%-ной компенсации стоимости за счет средств города и предоставление недвижимости в порядке улучшения жилищных условий. Кроме того, в надзорной жалобе было выражено несогласие с тем фактом, что суд не учел интересы несовершеннолетних детей, при отсутствии которых получить трехкомнатную квартиру супруги бы не смогли, исходя из нормы предоставления жилой площади в домах ЖСК.
Однако судебные инстанции с доводами заявительницы не согласились. Безвозмездной передачи квартиры на проезде Одоевского не было, предусматривалась выплата 30%-го пая, а средства на него брались из семейного бюджета. Вместе с тем, в материалах дела отсутствовали доказательства того, что оставшиеся 70% предоставлялись из средств города как компенсация именно ответчице и двум ее дочерям. Все это дает основания полагать, что квартира является совместно нажитым в браке имуществом. Сделать отступление от принципа равенства долей, исходя из интересов несовершеннолетних детей, также не представляется возможным. Одна из дочерей к моменту рассмотрения спора в суде первой инстанции уже достигла совершеннолетия, следовательно, обратиться с требованием о праве собственности на доли в квартире могла самостоятельно (лично либо через представителя), однако подобных заявлений от нее не поступало. Вторая же дочь, несовершеннолетняя, таким правом не обладала, а ее мать-ответчица в качестве законного представителя требований о перераспределении долей в отношении спорной трехкомнатной квартиры не заявляла, что подтверждается материалами дела.
Учитывая все вышесказанное Президиум Московского городского суда не нашел оснований для удовлетворения надзорной жалобы и для отмены ранее вынесенных судебных актов (Постановление от 24 апреля 2008 г. по делу N 44г-213).
Кстати, стороны могут в процессе рассмотрения дела о разделе имущества прийти к компромиссу, взаимной договоренности, которая оформляется заключением мирового соглашения. Однако это не значит, что содержать оно может любые, даже самые абсурдные и несправедливые условия. Суд должен еще мировое соглашение утвердить. А для этого необходимо, чтобы оно не противоречило закону и не нарушало права и законные интересы других лиц. Тем более несовершеннолетних детей, как произошло в нижеприведенном случае.
Бывшая супруга обратилась в суд с иском о разделе общего имущества, приобретенного во время брака: квартиры в Истринском районе Московской области, находящейся в собственности ответчика, и автомобиля.
Ответчик первоначальный иск признал, но подал встречный, в котором просил разделить еще предметы домашней обстановки на сумму 55 тыс. рублей.
Мировой судья судебного участка N 63 Истринского судебного района мировое соглашение между сторонами утвердил. Согласно нему за истицей признается право собственности на 1/4 долю квартиры, плюс ответчиком выплачивается денежная компенсация за выделенное ему имущество: 3/4 доли спорной квартиры, предметы домашней обстановки на общую сумму 31,5 тыс. рублей и автомобиль. Уже после прекращения производства по делу мировой судья на основании заявления истицы вынес дополнительное определение, по которому за ответчиком признается право собственности на 1/4 долю спорной квартиры и за детьми сторон - право собственности на 1/4 долю спорной квартиры за каждым.
Чуть позже ответчиком была подана надзорная желоба, в которой он просил отменить вынесенные по делу судебные постановления и направить дело на новое рассмотрение в суд первой инстанции. Президиум Московского областного суда счел жалобу подлежащей удовлетворению в связи с допущенным нарушением норм процессуального права, что в соответствии со ст. 387 ГПК РФ является основанием для отмены или изменения судебного решения в порядке надзора.
Президиум обратил внимание на тот факт, что мировой судья, утверждая мировое соглашение, не обсудил вопрос о праве собственности детей сторон на квартиру, не привлекла к участию в деле совершеннолетнюю дочь, чем нарушила интересы детей, которые вместе с родителями проживали и были зарегистрированы в спорной жилплощади. Кроме того, мировой судья уже после прекращения производства по делу принял к производству и рассмотрел заявление истицы о пересмотре определения об утверждении мирового соглашения, рассмотрев его без участия сторон. Итогом такого рассмотрения явилось дополнительное определение, которым фактически пересматривались условия мирового соглашения в части признания права собственности на квартиру. Президиум Московского областного суда (определение от 31 марта 2004 г. N 276) вполне справедливо счел два этих обстоятельства безусловными основаниями для отмены определений (основного и дополнительного) и направления дела на новое рассмотрение тому же мировому судье.
При разделе имущества между бывшими супругами существенную роль играет момент обращения в суд. А если точнее - момент как раз и определяет саму возможность удовлетворения заявленных требований в процессуальном порядке. Законом установлен трехлетний срок исковой давности (п. 7 ст. 38 СК РФ). И что важно, исчисляться он начинает с того дня, когда супруг, обратившийся за судебной защитой, узнал или должен был узнать о нарушении своего права (п. 1 ст. 200 ГК РФ, п. 19 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 05.11.1998 N 15 "О применении судами законодательства при рассмотрении дел о расторжении брака").
Например, бывшие супруги после расторжения брака продолжают совместно пользоваться общим имуществом. Соответственно, отсчет упомянутых трех лет будет вестись с того дня, когда один из супругов совершит действие, препятствующее другому осуществлять свои права в отношении этого имущества (продаст, подарит и т.д.).
Подобное дело в порядке надзорной инстанции было рассмотрено Московским областным судом. Первоначально исковое заявление было подано истицей мировому судье 6 судебного участка Балашихинского судебного района с просьбой разделить общее имущество между ней и бывшим супругом. Речь шла о части дома (64/100) - г. Балашиха, в которой семья сначала постоянно проживала по договору социального найма, а затем приобрела в собственность по договору купли-продажи с Московским институтом инженеров землеустройства. Земельный участок, на котором расположен дом, постановлением администрации Никольско-Архангельского поссовета также был передан в собственность. Вся недвижимость оформлялась на мужа, хотя в данном случае это не столь существенно.
Так вот истица в 2004 г. обратилась в судебные органы, желая получить признание за ней права собственности на половину имущества. Первая инстанция исковые требования удовлетворила, однако вынесенное решение в дальнейшем было отменено Балашихинским городским судом. Надзорная жалоба послужила основанием для передачи дела в президиум Московского областного суда, который постановлением N 290 от 26 апреля 2006 г. и подтвердил правильность доводов суда первой инстанции.
Столь долгий процессуальный путь делу обеспечили как раз трудности с определением момента отсчета срока исковой давности. Ответчик настаивал, что время для защиты нарушенного права у истицы уже истекло, учитывая, что брак был расторгнут в 1997 г., а исковое заявление подавалось ею в 2004 г. Однако материалами дела было установлено, что заявительница не знала о расторжении брака до ноября 2003 г. и только в этот момент получила на руки свидетельство о разводе. Следовательно, предусмотренные законом три года срока исковой давности при обращении истицы в суд первой инстанции еще не истекли, и отказ в удовлетворении заявленных требования по данному основанию неправомерен.
В том же 2006 г. бывший супруг подал заявление об отмене принятого мировым судьей решения по вновь открывшимся обстоятельствам. Он указал, что при рассмотрении дела о расторжении брака в 1997 г. его жена собственноручно написала и подписала заявление о согласии на расторжение брака без раздела имущества. Документ был приобщен к материалам гражданского дела, а его подлинность позже подтвердилась заключением почерковедческой экспертизы. Это, по его мнению, свидетельствует о том, что его супруга в уже в 1997 г. (а не в 2003 г.) знала о расторжении брака, следовательно, при подаче иска о разделе имущества срок исковой давности она пропустила без уважительных причин.
Мировой судья 6 судебного участка Балашихинского судебного района посчитал, что нет оснований для удовлетворения заявления о пересмотре решения по вновь отрывшимся обстоятельствам. С ним в порядке апелляционной инстанции не согласился Балашихинский городской суд, отменив вынесенное определение и направив дело тому же мировому судье для разрешения заявления по существу. Бывшей супругой была подана надзорная жалоба с просьбой отменить апелляционное определение, которую рассматривал уже президиум Московского областного суда. И он пришел к выводу, что основания для ее удовлетворения имеются.
В частности, надзорная инстанция указала, что ст. 392 ГПК РФ содержит исчерпывающий перечень оснований для пересмотра решений, определений суда, вступивших в законную силу, по вновь открывшимся обстоятельствам. Заключение почерковедческой экспертизы, собственноручно написанное и подписанное супругой заявителя, ни к одному из четырех указанных в законе пунктов не относится, следовательно, вывод мирового судья об отказе в удовлетворении заявления о пересмотре по вновь открывшимся основаниям вполне правомерен. Чего нельзя сказать об определении суда апелляционной инстанции, который посчитал необходимым направить дело на новое рассмотрение, учитывая, что представленное почерковедческое заключение не было предметом исследования в процессе судебного заседания по делу о разделе имущества между бывшими супругами, а существенное значение для разрешения дела оно имеет, т.к. подтверждает тот факт, что супруга знала о расторжении брака в 1997 г.
Вместе с тем, президиум Московского городского суда в постановлении от 1 ноября 2006 г. N 666 по делу N 44г-404\06 еще раз подчеркнул, что течение трехлетнего срока исковой давности для требований о разделе общего имущества следует исчислять не со времени прекращения брака, а со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о нарушении своего права как собственника имущества. А такое нарушение произошло не в 1997 г., а в 2004 г., когда заявитель стал чинить препятствия своей бывшей жене в осуществлении правомочий собственника дома, в котором она постоянно проживает и зарегистрирована вместе с ребенком.
Следовательно, те выводы, которые можно сделать исходя из содержания экспертного заключения, при рассмотрении спора о разделе имущества между бывшими супругами не имеет правового значения.